Исходная ветка событий.Прошлое.Расслабляю моск.Герцог часто засиживается за работой до утра. Мягкий зеленоватый свет настольной лампы освещает лишь его кисти и склоненное над бумагами лицо, сглаживая строгий, чуть резковатый, профиль. Золотой "паркер" легко скользит по плотной бумаге страниц ежедневника, тихо нашептывая ей мысли немолодого вентру. (Постойте, какие вентру?!)
За окнами метель: снег постепенно заметает дорожки, укутывает деревья, лепит снежные скульптуры из охранников. А по эту сторону полумрак, согретый уютно потрескивающим в камине пламенем. Никакого ужаса, никакой паники, - эта кровь не хранит памяти о кострах Святой Инквизиции.
Несмотря не перерождение, в жизни Герцога мало что поменялось. Всё те же бумаги, совещания, приёмы, зануды-экономисты, идиоты-исполнители, - ничего нового. Разве что пришлось стать совой.
Отблески пламени пляшут в стеклянных дверцах книжных шкафов, зажигают рубиновые искры в бокалах с вином, обозначают присутствие в кабинете второго.
Гость смотрит сквозь уже наполовину опустевший бокал на огонь и тихо о чём-то говорит. Не для поддержания диалога, а потому, что Герцог любит слушать его голос. Гость сам не слишком понимает, как его плутовка-судьба исхитрилась вывернуться так, что он почти каждую ночь сидит в этом кресле, пьёт вино и развлекает "сюзерена" разговорами обо всём и ни о чём.
Гость - сенешаль Герцога. Его работа состоит в том, чтобы разбираться со всем, до чего у руководства не доходят руки, и быть в курсе всех дел Герцога. Главное - быть в курсе и вовремя докладывать в "центр".
Только те несколько месяцев, что Гость провёл в городе, совершенно отдалили его от всего, что, казалась, составляло суть жизни до переезда. Мысли о составлении ежемесячных и квартальных отчётов, а тем более о возвращении, всё чаще кажутся лишенными всякого смысла. Гость наконец чувствует себя свободным. Он делает небольшой глоток вина и, с улыбкой глядя на Герцога, задумчиво произносит:
- Арман, если ты не покончишь с этими бумагами немедленно, до спальни мы сегодня не доберёмся.