Начинаю представленье, начинаю песни петь. Разрешите, для начала, на хуй валенок надеть!
Замок едва различим сквозь пургу и ночь. Просто ещё одна мёртвая скала в скованных льдом землях. Глядя в его тёмные, слепые окна в промороженных, белых от инея, стенах, я впервые за свою недолгую жизнь испытал ужас. Покинутый, разграбленный, истерзанный дождями и ветром дом, и тот произвел бы менее удручающее впечатление. Здесь даже мох не растет. Хилый, рассыпающийся в руках, он цепляется за скальное основание Замка, но не камни кладки.
Отец всегда с гордостью говорил о семейных традициях, одной из которых было обучение в Замке. Я знал, что проведу здесь девять лет. Или даже десять, если стану одним из лучших. Но к такому "здесь" я готов не был.
Однако же я привык к мраку и штормам, бушующим здесь восемь месяцев в году, к холоду в учебных залах, пробирающему до костей, к сумрачным коридорам, шорохам, голосам, преследующим обитателей Замка. Через месяц после прибытия они стали для меня просто фоном. Но некоторых сводили с ума. Таких отсылали домой как неспособных к обучению. Слабакам не место в Дурмштранге...
Отец всегда с гордостью говорил о семейных традициях, одной из которых было обучение в Замке. Я знал, что проведу здесь девять лет. Или даже десять, если стану одним из лучших. Но к такому "здесь" я готов не был.
Однако же я привык к мраку и штормам, бушующим здесь восемь месяцев в году, к холоду в учебных залах, пробирающему до костей, к сумрачным коридорам, шорохам, голосам, преследующим обитателей Замка. Через месяц после прибытия они стали для меня просто фоном. Но некоторых сводили с ума. Таких отсылали домой как неспособных к обучению. Слабакам не место в Дурмштранге...