[Reynard]

В этом городе сложно отличить ноябрь от апреля. Особенно ночью. Особенно в тумане. Воздух напитался водой так, что трудно дышать.

Воображение подкидывает образы прозекторской с некогда белым, а теперь обшарпанным кафелем на стенах, хмурого, лысоватого, человека в роговых очках, склонившегося над столом и изучающего нечто в недрах вскрытого тела. Сонный студент, царапает бумагу, записывая что-то в объёмистую тетрадь.
- Захлебнулся во время прогулки. Ничего удивительного. Только психи гуляют в старых кварталах в такие ночи. Психи и самоубийцы.

Но я-то не псих, да и помирать пока не собираюсь. Пора найти какой-нибудь открытый бар и выбираться из этой дыры. Если б не этот туман... ни черта ж не видно. Скользкие булыжники под ногами, заросшие плесенью стены, сбрасывающие штукатурку будто старую кожу. Не самый приветливый город, но как нельзя лучше подходит для моей странной работы.
Именно она требует свернуть в вонючую, грязную подворотню. Она требует вытащить телефон и осветить своё лицо.
Кто-то заслонил дорогу. Чего ты боишься? Невысокий парень в косухе. Рыжие волосы собраны в хвост. Левую бровь перечеркивает такой знакомый шрам... я уже не тот, кем мог быть в тумане... я не могу больше быть никем.
Удивление и страх в глазах - всё как всегда.
- Это ты? Мелкая. Я думал, ты умерла.
- Странно, я думала - умер ты... Андрей.

Иногда я пугаю себя, да.

ещё одна страница

***
В этом городе сложно отличить весну от осени. Особенно в сумерках. Особенно когда на улицы города вползает туман.

Крошечное окошко под самым потолком прозекторской так плотно залеплено уличной грязью, что, кажется, даже звуки проникают сюда с трудом. В ярком свете медицинских ламп потёртый с выщербинами кафель блестит почти как новый. Тело последнего "утопленника" убрано со стола, кровь стёрта и вновь ничто не нарушает стерильности помещения.
Студент-практикант ушёл около двух часов назад, вскоре после уборщицы. Не удивительно. Вряд ли его стипендии хватит даже на приличную маску, не говоря уж о плаще. А если уж ты вынужден ходить без защитной экипировки, то лучше избегать поздних прогулок. Или довольно быстро можешь занять место на секционном столе городского морга.
Теперь во всём полуподвальном этаже больницы из живых остался только стареющий патологоанатом. Он сидит, склонившись над столом, и делает пометки в блокноте. Его роговые очки изредка сползают на кончик носа и тогда он морщится и трёт переносицу, водружая их на место.
Когда старинные напольные часы в кабинете, по совместительству являющемуся архивом, бьют десять раз, доктор отрывается от своей работы. Он выглядит несколько растерянным. Как всегда, если сильно увлечётся и забудет о времени. Он выглядит лет на пятьдесят, уже начал потихоньку лысеть и явно близорук. У него широкое лицо с тяжёлой нижней челюстью, крупным носом с горбинкой и глубоко посаженными серыми глазами.
Доктор убирает блокнот и какие-то бумаги в небольшой портфель, бросает халат на спинку кресла и, погасив лампу, выходит в коридор. Вскоре его шаги растворяются в тишине.

По помещению служебного гардероба уже разносится храп дежурного охранника. Доктор подходит к своему ящичку и первым делом отсоединяет картридж с реактивом от зарядной панели. Индикатор приветливо мигает зелёным. Значит сегодня можно позволить себе немного погулять. Коллеги всегда считали больничного анатома странным и после того, как он обзавёлся респиратором, стилизованным под маску чумного доктора, их убеждённость только окрепла. Проверив все крепежи маски, доктор облачается в комбинезон, герметизирующие перчатки с пазом для картриджа с реагентом и дождевик с глубоким капюшоном.
От вежливого "до свидания", превращённого респиратором в глухое шипение, охранник просыпается и еле сдерживает вскрик при виде белоснежного клюва, торчащего из-под капюшона.

Узкие улочки Нижнего яруса сплошь заросли светящимися в темноте лишайниками и плесенью. Сквозь туман фонари кажутся гигантскими тусклыми светлячками, дрейфующими в формалине. Изредка вдалеке тоскливо воет неуспевшая спрятаться дворняга. Доктор выходит на набережную реки, чьё русло заполнено туманом. Сквозь туман пока можно разглядеть высокие стены Центрального яруса, поднимающиеся на противоположном берегу. Через них туман пока не перевалил. Это произойдёт ближе к исходу ночи, когда его сил уже не хватит на то, чтобы сплошь залить улицы и на несколько минут. Там он может быть опасен разве что для прячущихся в подвалах беспризорников и животных.
Вдалеке снова завыла собака. На этот раз вой был предсмертным. Но таких "утопленниц" в городе никто не считает.

запись создана: 14.04.2009 в 00:45

@темы: Макс, сны, just me

Comments

[Антонин Долохов]

В этом городе каждый день похож на предыдущий, и только по изменившемуся запаху дождя можно понять, что пришло лето.
Летом дождь полнится ароматом далёких лугов, лесов и горных озёр. Не то чтобы местные узнают запахи - никто никогда не покидал пределов Пустоши, окружающей город. Но летний ветер приносит смутное обещание перемен, будоражит надеждами, и горожане плотнее затворяют окна.

Летом новичку в городе особенно тяжело.